проповедь
Неделя 7 по Пасхе, святых Отец.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Как некогда Бог, Творец мира, завершив творение, опочил от дел Своих, так и ныне Сын Божий завершает Своё служение на земле. Завершает то, для чего Он и был послан: искупление падшей твари Своей крестной смертью, дарование этой твари вечной жизни Своим животворящим Воскресением, возведение нас, детей Адамовых, в небесные обители преславным Вознесением Своим.
Сын и Отец – одно. Мы, христиане, узнаём это, созерцая духовными очами дивные дела Божии, размышляя о таинственных событиях Священной Истории, каждый день вдумываясь в непостижимые в своей простоте слова Символа Веры – короткого и ёмкого исповедания того, что Церковь знает о своём Боге.
Сегодня воскресение Святых Отцов, сегодня день памяти тех, кто так забыл себя, настолько отказался от самости и так полюбил Бога, что смог ещё при жизни проникнуть в Тайну Божества, соединиться с Истиной и при этом, оставшись человеком, изречь эту Истину на человеческом языке. Святые Отцы Первого Вселенского Собора были теми людьми, кто милостью Божьей, благодатью Святого Духа впервые в мире смогли произнести слова, которые, оставаясь словами обычного человеческого языка, стали подобными огненным глаголам, начертанным Перстом Божиим на каменных Скрижалях Завета.
Русский поэт Фёдор Иванович Тютчев в одном из своих стихотворений поведал о печальном свойстве падших человеческих существ, об их неспособности, несмотря на то, что обладают разумом, выразить всю глубину собственных чувств и переживаний, неспособности, так хорошо знакомой каждому из нас, когда мы пытаемся объяснить себя, рассказать о себе, когда мы изо всех сил стараемся, чтобы нас поняли, и с отчаянием видим: не понимают! Тютчев сказал об этом так: “Мысль изречённая есть ложь!” То есть мы, может быть, чувствуем и понимаем-то правильно, а вот сказать, подобно тварям бессловесным, не можем. Так бывает, когда у человека слух музыкальный, в принципе, есть, но голос не поставлен, и он, бедолага, ни одной ноты воспроизвести правильно не может. Ему-то кажется, что поёт он и правильно и красиво, и петь ему нравится, а слушателям от такого пения хочется сбежать куда-нибудь подальше.
Так и разум человеческий, когда он видит только самого себя, когда он не очищен покаянием, когда одержим горделивым чувством собственной значительности, вместо Истины о Боге, вместо гармонических и прекрасных созвучий воспроизводит только то, что у него “внутри”: урчание и хрипы. Так начинаются все ереси на свете: человек воспроизводит себя, демонстрирует всем себя, своего бога, бога, который у него “внутри”, нимало не заботясь о том, что задача человеческой жизни – познать Бога истинного.
Вот как сказал об этом наш Спаситель в сегодняшнем Евангелии: “Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, Единого Истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа”(Ин.17.3). Таким образом, унаследовать вечную жизнь с Богом можно только узнав Истинного Бога и Сына Божия, отказавшись от своих представлений о Боге, отринув самость и самоуверенность и смиренно последовав за святыми Отцами Первого Вселенского Собора.
На каждой литургии мы все вместе, “едиными устами” и – я верю – “единым сердцем”, поём православный Символ веры, в котором сосредоточено всё, что Церковь знает о Боге. То, что мы поём его “едиными устами”, то есть все вместе, слаженно, дружно, торжественно, – это, безусловно, хорошо. Но как участвует в этом общем исповедании наш разум, наша душа, наше сердце? Правда ли, что мы вдумываемся в каждое слово, правда ли, что мы и в самом деле “чаем воскресения мёртвых”, то есть знаем, уверены, что нам предстоит вечная жизнь, что умереть нам не удастся? Мало просто произносить слова, недостойно мало просто сотрясать воздух, надо бы попытаться жить так, как поём, чтобы слова о вечной жизни, о спасении, о Царствии Божием стали для нас не просто красивыми речевыми оборотами, но содержанием и смыслом нашего бытия. Аминь.
31 мая 1998 г.
Священник Сергий Ганьковский
